С падением Асада год назад разрушенная сирийская деревня Бувейда аль-Шаркийя вернула многих своих жителей, бежавших во время гражданской войны. Теперь они предпочитают беженческие лагеря палаткам на своей родной земле. По данным ООН, после смены власти в Сирии около двух миллионов внутренне перемещенных лиц вернулись в свои районы, и более миллиона беженцев вернулись из других стран, несмотря на незавершенный процесс восстановления и нехватку базовых услуг. Семья Фатимы Азин Хамуд вернулась в Бувейду аль-Шаркийя всего через десять дней после падения Асада. «Тринцать три года своей жизни вы живете в Ливане в палатке, а теперь возвращаетесь с детьми в ту же палатку, — говорит она. — Это просто разрушает. Достаточно того, что вы жили в стране, которая не ваша, а теперь в своей стране живете в палатке». Муж Фатимы, Нихад Ахмед Хамуд, провел в Ливане 13 лет. Он подчеркивает: «Я не говорю, что сейчас все идеально, потому что мы вернулись в полностью разрушенную зону… Но мы здесь, в своей стране». В отличие от других, Нихад долго скитался: сначала семь лет жил в другой сирийской деревне, затем его заставили вернуться в Бувейду старый режим, и, наконец, он уехал из страны, чтобы спасти детей от обязательной военной службы. Он не забывает день, когда, наконец, смог вернуться на свою землю без страха — 8 декабря, когда пал Асад, и празднования, которые продолжались всю ночь в лагере беженцев в Ливане. «Утром люди уже готовились к возвращению, хотя знали, что у них нет домов, школ, больниц, электричества, воды и что в их земле нет жизни… У нас ничего нет, нет работы, но мы счастливы и безопасны в своей стране», — заключает он. Фатима подтверждает, что все жители деревни бежали в разгар конфликта, начавшегося в 2011 году. В их случае они ушли только когда Бувейда была осаждена в 2013 году, после полутора лет насилия «без хлеба, без газа, без воды и ничего». «Мы сказали: все, мы должны вернуться, зная, что нет дома и куда идти», — отмечает Фатима. Вернувшись в Бувейду аль-Шаркийя, они обнаружили «катастрофическую» ситуацию: всего несколько десятков семей также вернулись с палатками, чтобы жить без электричества, воды и торговли. Мохаммед аль-Экеш рассказывает о своем бегстве в 2012 году: «Мы три дня были в дороге, не ели и не пили; шли, неся раненых, хороня наших мертвых в лесах, ели листья с деревьев, пока не дошли до Ары, а оттуда в Ливан». Когда «родина была освобождена», они вернулись с надеждой на лучшую жизнь. «Когда произошло освобождение, невозможно описать чувства, которые у нас были», — говорит он. Его жена, 31-летняя женщина, помнит пеший бегство в Ливан: «Артиллерия следовала за нами весь путь, они следили, где были люди, и стреляли». Несмотря на то, что в Ливане они прожили более десятилетия, семья Мохаммеда решила вернуться в Сирию, как только узнала об отстранении предыдущего режима. «Когда родина была освобождена, невозможно описать чувства, которые у нас были», — говорит он. Мохаммед подчеркивает, что все соседи, вернувшиеся из Ливана за последний год, должны как минимум по 1000 долларов, потому что, как и он, потратили все сбережения на расчистку земли и возведение временных построек, чтобы защититься от холода. «400 или 500 долларов, которые мы заплатили за уборку мусора, почти хватило бы на устройство фундамента дома», — объяснил он.
